XXI ВЕК В ТВЕРСКОМ КОНТЕКСТЕ: ХРОНИКА МУЗЫКАЛЬНОЙ ЖИЗНИ

Вопросами народного образования, в том числе и музыкального, до 1917 г. в Твери занималось земство. Для учителей земских школ время от времени проводились курсы, которые практически были для них единственным местом общения, обмена знаниями и опытом.

Летом 1884-го года губернская управа Твери устроила курсы пения для учителей и учительниц земских школ. Руководителем курсов был приглашен Александр Андреевич Архангельский, известный в России хоровой дирижер. Курсы пения продолжались два месяца, с 1-го июня по 1-е августа. Кроме обучения пению, были организованы уроки игры на фортепиано (г-жа Павлова) и на скрипке (капельмейстер драгунского полка г. Вавр). К началу курсов прибыло 50 человек (кроме Кашинского, Зубцовского, Калязинского и Вышневолоцкого уездов). Уроки пения давались ежедневно, учителя и учительницы занимались отдельно. Два раза в неделю устраивались общие спевки.

         В своем отчете земская управа посчитала необходимым признать результаты работы курсов удовлетворительными во всех отношениях. Из обучавшихся сложился хор, исполнявший церковные песнопения и русские народные песни. Хор два раза пропел обедню в соборе и церкви св. Симеона и, по мнению присутствовавших, исполнение хора было превосходно. Но самое главное — результаты курсов впоследствии могли пригодиться учителям для руководства хором и в деле обучения грамотным навыкам хорового пения. По общему мнению, только на курсах учителя получили ясное представление, каким путем надо идти, чтобы правильно обучать пению в школе.

         Сам А. Архангельский писал в отчете, что он начал с упражнений по постановке голоса, затем последовали несколько уроков музыкальной грамоты. Не менее важной представлялась и другая задача: развить слух и музыкальный вкус учащихся. Поэтому Архангельский несколько занятий посвятил гармонии, и в конце концов остановился на произведениях “духовного содержания” и народных песнях.

         Чтобы научить фразировке и ясному, отчетливому произношению слов, Архангельским были выбраны “Достойно есть” и “Иже херувимы” (№№ 6 и 7) Д. Бортнянского, а также  “Тебе поем” самого Архангельского. “Они были разучены для строгой выдержки в постепенном уменьшении и замирании звуков”, —  записано в отчете земской управе. Другими словами, здесь идет речь о филировке, т.е. о работе над равномерно текущим и долго выдержанным звуком. Сила звучания или определенная вокальная позиция должна сохраняться и при постепенном затухании звучания, т.е. diminuendo(ит.).

Из русских народных песен были разучены “Что цвели то цветики”, “Уж ты воля, моя волюшка” из сборника Т. Филиппова[1] в переложении Архангельского и “Во лузях” из сборника Мельгунова. Для практики была изучена и пройдена вся “Литургия”.    

В заключение отчета А. Архангельский указал на порочность метода обучения пению “с голоса”, как это делается большей частью в школах. Он советовал использовать для показа, для выработки чистого интонирования какой-либо музыкальный инструмент, например, гармонию-флют[2], фортепиано или скрипку[3].

Через год курсы вновь состоялись, и снова на них был приглашен А. Архангельский[4]. Газетный репортер, скрывшийся за литерами “И.И.”, комментировал: “В высшей степени представляется желательным, чтобы такие учительские съезды вошли в обычную практику Тверского земства, и чтобы по благому примеру явилось как можно больше подражаний и не в одной только сфере земского самоуправления. По крайней мере здесь, в Твери очень удобно и легко могло бы присоединиться к этому делу православное братство благоверного князя Михаила, которое в силу своего устава обязано озаботиться устройством школы регентов и церковных чтецов”. Далее репортер высказывал недоумение, почему на концерте среди слушателей не было дьяконов. Ведь на них предполагалось возложить дело обучения пению в церковно-приходских школах.

Летние курсы продолжались два месяца и закончились публичным концертом. В первом отделении концерта была исполнена Литургия, певческая сторона которой была приспособлена для сельских школьных хоров. Потом песнопения Д. Бортнянского — “Херувимская № 3”, “Достойно есть” и причастный стих “Хвалите Господа с небес”. По просьбе слушателей “Херувимская” была повторена.

         Во втором отделении хор спел романс Н. Римского-Корсакова “Чу! Слышь, как жавронок поет” и пять русских народных песен из сборника Мельгунова и Филиппова, переложенных самим Архангельским.

         Газетный репортер оценивает чрезвычайно удачный выбор руководителя курсов, регента Петербургской почтамтской церкви А.А. Архангельского, поскольку тот разучил прежде всего обедню, взяв ее из “Обихода” Бахметьева[5] и переложил таким образом, чтобы ее смог исполнить детский хор с одним взрослым — учителем-регентом (бас и тенор пели в один голос).

         “В величавой простоте звучания так много силы, изящества, а главное – строго благоговейного религиозного чувства […]. В прошлом году хор Архангельского пел в Симеоновской церкви и в соборе; нынче в Скорбященской церкви. Простые люди называли их пение умильным”, — записывает репортер. Далее он выражает надежду, что учителя и учительницы, бывшие на съезде, сумеют завести в своих классах хотя бы слабое подобие того пения, которое исполнялось ими самими.

         Обратим внимание на чрезвычайно умелое построение курсов А. Архангельским. За короткий срок он смог научить хористов-учителей земских школ основам музыкальной грамоты и певческого искусства. Песнопения “Обихода” были разучены им для детского хора, в котором басовая и теноровая партии были объединены в один голос — для учителя и руководителя хора. Такой состав хора был наиболее распространен в практике школьного обучения и мог использоваться в сельских школах.

Именно о таком школьном хоре пишет С.А. Рачинский, заканчивая свои “Заметки о сельских школах”[6]: “Вот наступила осень. Быстро убывают размеры трудового дня. Приходит к концу ранняя молотьба обильной благовременной жатвы. Еще неделя и закипит жизнию затихшая на лето школа. Начнутся длинные вечерние спевки, и проба новичков, и толки о предстоящих праздничных службах, и вечерние посещения прежних дорогих учеников, приходящих учить свою партию, отдохнуть в свете и тепле за чтением доброй книги, заменить при ребятах поющих учителей. […] Церковный хор, составленный из учителей и учеников — в глазах народа самое убедительное доказательство полезности школьного обучения. Устройство при школе хора устанавливает самое живое общение, самую тесную связь учителя не только с учениками и их родителями, но и со всею деревенскою средою”.

В рамках 2-го епархиального съезда в июле 1899 г. в Твери вновь состоялись краткосрочные певческие и педагогические курсы. Однако, они прошли уже без участия А. Архангельского.

НИНА  ДРОЗДЕЦКАЯ

Статья опубликована в газете «Тверские ведомости», № 18, 30 апреля-8 мая 2008 г.