Тверская оперная сцена после 1917 года
Сразу после событий 1917 года началась активная работа по созданию новой, советской музыкальной культуры. В феврале 1918 г. при всех отделах народного образования были организованы культурно-просветительные отделы и комиссии. В июле 1918 г. Тверской горисполком выпустил специальное воззвание, призывающее трудящихся губернии к борьбе за подъем культурного уровня. Широко развернулась пропаганда классического музыкального наследия, активная агитация и создание принципиально новых форм музыкального искусства.
Время гудело сложным полифоническим хором. Искусство, рожденное этим временем, не было однородным и однозначным, не всегда соответствовало высоким эстетическим требованиям, хотя отличалось искренностью и страстностью. Болезни роста врачевались самим же временем, а молодое, советское искусство, ценой рискованных экспериментов, ценой “однодневок ” прокладывало собственный путь. Крайне требовались новые, советские оперы и симфонии. Поэтому “Гугеноты” Мейербера были в срочном порядке “перелицованы” в “Декабристов”, а “Тоска” Пуччини стала оперой “В борьбе за Коммуну”. Музыка оставалась — менялся лишь текст!
Первые годы Советской власти ознаменованы массовыми музыкально-театральными представлениями. Декорациями служили колонны Фондовой биржи в Петрограде и арка Главного штаба. В представлении “К мировой коммуне” приняли участие четыре тысячи человек, а во “Взятии Зимнего” — шесть тысяч. Участвовали большие оркестры и хоры, а пели все присутствующие.
Волна огромного энтузиазма докатилась и до провинциальных центров. Т.Н. Сидельникова в своей книге “Калининский драматический” пишет, что в Твери в сезон 1918/19 года работали Большой Пролетарский театр (оперы и балета) на бывшей Морозовской фабрике, Малый пролетарский на бывшей фабрике Берга (ныне Вагжановской), театр гарнизонного клуба “IIIИнтернационал”, театр Снаряжательного завода, Железнодорожный театр, театральная студия Пролеткульта, гастрольный театр в помещении “Кино-Арс” на Трехсвятской улице, Второй Красноармейский (8-го стрелкового полка на Желтиковом поле), Центральный Красноармейский (в помещении нынешнего кинотеатра “Вулкан”). Перечень весьма впечатляющий, если вспомнить голод и холод первых послеоктябрьских лет.
24-го мая 1920 года в Большом Пролетарском театре (во дворе фабрики “Пролетарка”) была поставлена опера “Борис Годунов” Мусоргского с участием солистов Большого театра Павла Тихонова и Алексея Пирогова. В эти же годы и в том же театре прозвучали оперы Верди “Риголетто” и “Травиата”, “Севильский цирюльник” Россини. Оперы шли в концертном исполнении, под рояль, без декораций и оркестра, и, тем не менее, такие постановки пользовались большой популярностью в городе.
Певец А.Иванов в своей книге “Жизнь артиста” вспоминает концерты Григория Пирогова в Твери: “Этот могучий бас, заполнявший любое театральное помещение без всяких радиоусилителей (о которых в те годы еще не имели ни малейшего представления), мог добиваться в то же время тончайшего пианиссимо, слышного во всех уголках зала. Никогда не забыть его ласкающее слух пианиссимо на словах «Я хочу, чтобы ты улыбалась» в стансах Нилаканты. Такому пианиссимо на верхней ноте ми-бемоль могут позавидовать не только басы, но и тенора. И после этого мягкого звучания в той же арии Григорий Пирогов развивает ошеломляющее верхнее фа на словах: «Дай видеть мне в твоих очах сияние небес!» А какая напевность! Только лучший виолончелист мог в какой-то степени сравниться с пироговской кантиленой!” Младший из братьев Пироговых, Александр, тоже бас, приезжал в Тверь с концертом в середине 20-х годов, будучи уже в то время солистом Большого театра.
1930-е годы ознаменовались для нашего города взрывом творческой активности. Хоровой кружок железнодорожного клуба “Октябрь” своими силами поставил оперы “Русалка” Даргомыжского и “Евгений Онегин” Чайковского. Газета “Пролетарская правда” писала об этом в марте 1939 года: “Кружковцы – молодые рабочие и служащие Калининского железнодорожного узла принялись за разучивание оперы с большим энтузиазмом.[…] На помощь пришли симфонический оркестр Калининской филармонии и работники областного драмтеатра. Роль Ленского исполнял слесарь депо ст. Калинин С.Н. Качин, Онегина пел товаровед облпотребсоюза М.А. Болотов, партию Татьяны исполняла работник областного Дома народного творчества Т. Пыжова, Зарецкого — бывший машинист Г.П.Невенчаный, Ларину пела экспедитор службы движения А.Федорова”. На показ спектакля был даже приглашен оркестр Кировского театра из Ленинграда.
Спектакли в Калининском драмтеатре в новом здании в сезон 1935-36 гг. открылись в сопровождении театрального оркестра, которым руководил Н.М. Сидельников. Но настоящего размаха музыкально-театральная жизнь достигла в ноябре 1935 года, когда в Большом Пролетарском театре образовалась оперная труппа и возник театр музкомедии. Сначала руководителем труппы был А.Барсов. В 1939 г. театр музкомедии перешел в ведомство филармонии, и худруком стал Д.Митин. Спектакли шли на различных концертных площадках города: в Большом Пролетарском театре, в драме, на большой эстраде горсада. Среди постановок главным образом оперетты: “Свадьба в Малиновке” Александрова, “Фиалка Монмартра” и “Марица” Кальмана, “Цыганский барон” Штрауса-сына, “Роз-Мари” Фримля и Стотхарта. Ставились и менее известные оперетты, например, “Жрица огня” Валентинова и “Взаимная любовь” Каца. Среди певцов театра музкомедии — В.Рекова, С.Разуваев, А.Барсов, Г.Генский, М.Писаренко, Л.Леонидов, Н.Ланг, П.Булыгин, В.Афанасьев, Л.Гернет. Газета “Пролетарская правда” за 21 декабря 1940 г. поместила большую рецензию Б.Полевого на постановку театром музкомедии оперетты “Сильва” Кальмана. Журналист пишет, что из “группы актеров, кочевавшей с одной площадки на другую, без хора, без балета” вырос “настоящий театр, с постоянным, в основном неплохо укомплектованным коллективом, творчески сплоченным, серьезно работающим над созданием общего единого стиля”. В “Сильве” чувствовалась опытная рука постановщика В.Ахматова. В постановке были заняты хор и балет, созданы декорации и костюмы. Однако, пишет Б.Полевой, “попытка показать Сильву, как протестующую представительницу народных низов, сталкивающуюся с предрассудками и фарисейством аристократии, не удалась. Сильва осталась Сильвой, ресторанной девой и только, и ее разоблачительные реплики виснут в воздухе”. Вместе с тем, театр музкомедии испытывал большие трудности, о которых писала газета “Пролетарская правда” 24-го марта 1939 года: “Калининская филармония до последнего времени не имела в городе помещения для подготовки концертов симфонической музыки и спектаклей оперетты… Об этих коллективах в горсовете вообще забыли… Они работают с половинной нагрузкой, так как им негде выступать. Одновременно в рабочих клубах города очень часто не используются вечерами сцены и эстрады. Неправильно используется прекрасное помещение Большого Пролетарского театра, где преимущественно устраиваются киносеансы и собрания…”
В первые годы войны театр музкомедии прекратил свое существование, но в 1943 г. Указом СНК был восстановлен как ансамбль оперетты при филармонии. В октябре 1946-го ансамбль оперетты был распущен, но продолжал жить как самодеятельный коллектив при ДК “Пролетарка” до 1967 г. Он осуществил новые постановки оперетты Минха “Ошибка Наташи” и Аветисова “Моя единственная”.
В 30-е годы В.Волочек, как, впрочем, и Калинин, оказался в положении города “за 101-м километром”. Это были не слишком удаленные от обеих столиц провинциальные центры, где оседала репрессированная в сталинское время интеллигенция. В Волочек, например, буквально за несколько лет съехалось так много музыкантов, актеров, режиссеров, что оказалось возможным поставить оперу “Евгений Онегин” Чайковского. Руководила этим А.И.Щербакова, виолончелистка и неизменный хормейстер коллектива при хлопчатобумажном комбинате. Она же организовала и исполнение оперетты Планкета “Корневильские колокола”.
После войны в период с 1949-го по 1954-й годы в филармонии были поставлены оперы “Травиата”, “Кармен”, “Фауст” и “Евгений Онегин”. Это были музыкально-литературные композиции, где по ходу сценария звучали известные оперные арии. В этих монтажных композициях не было хора, оркестра, декораций, однако, они хорошо воспринимались в районных центрах, куда сложно было бы приехать театру со всем необходимым реквизитом (партию Хосе пел А.А.Филиппов). Артисты филармонии объездили с этими спектаклями всю область.
Несомненно большую роль в музыкально-театральной жизни Твери играли яркие талантливые личности — музыканты, преданные искусству, бескорыстно служившие ему. Назову трех самых значительных — А.В. Александров, Н.М. Сидельников и М.Э. Ланская.
Александр Васильевич Александров появился в Твери в 1906 году и уехал отсюда в 1917-м. В доме Александрова часто собирались “на огонек”, помузицировать местные музыканты. Сам Александр Васильевич неплохо пел и сочинял. Опера “Русалка” явилась его дипломной работой по окончании Московской консерватории. В доме Александрова нередко под рояль исполнялись русские оперы. Например, “Евгений Онегин”, где партию Ленского пел сам хозяин. Впоследствии Александров поставил на тверской сцене не только “Евгения Онегина”, но и “Пиковую даму” Чайковского, и “Фауста” Гуно. Он сам режиссировал спектакли, разучивал хоры, работал с солистами, собрал оркестр, которым сам же дирижировал. В.Шиков в своей статье об Александрове пишет, что после того, как Александр Васильевич спел партию Чекалинского в “Пиковой даме”, его убедили учиться пению. Он встретился с известным итальянским вокальным педагогом Умберто Мазетти и был принят в его класс.
Николай Михайлович Сидельников был по образованию певцом, скрипачом и композитором. Он открыл дарование молодого С.Лемешева и впоследствии занимался с ним пением. С 1948-го по 1956-й Сидельников являлся художественным руководителем филармонии и параллельно сочинял музыку к спектаклям в драматическом театре.
Мария Эдуардовна Ланская (урожд. фон Ландэзен) вышла из семьи тверских немцев. Она закончила Мариинскую женскую гимназию, потом физ.-мат. факультет Петербургского университета. Пению обучалась у петербургского преподавателя вокала С.Сонки (Зонкинда) и выступала на сцене Народного дома в Петербурге в антрепризе А.Аксарина. В Твери обладательница контральто М.Э. Ланская появилась в 1917 году и организовала свой класс, который гордо именовала оперной студией. Композитор С.Кац так описывает свою первую встречу с Марией Эдуардовной: “Старая женщина в какой-то старинной мантилии, с седыми буклями, выбивавшимися из-под соломенной шляпки, украшенной искусственными цветами и ягодами, говорила не соответствующим ее невысокому росту низким голосом… На какие средства она существовала – ума не приложу. Давала уроки пения, но не брала со своих учеников за занятия ни копейки”. Среди ее воспитанников – солисты столичных оперных театров А.Иванов и Н.Платонова, певица Калининской филармонии Т.Давыдова, вокалисты Ф.Клюев, Т.Быстрова, З.Гаврилова, М.Истомина, Г.Бенеманская, А.Ишиева и др.
В первой половине 50-х годов Калининская филармония разработала и успешно использовала свои варианты оперных постановок — так называемые монтажи. Точнее, это были музыкально-литературные композиции по классическим операм, в которых звучали известные оперные арии и дуэты, но без хора и оркестра — под рояль. Монтажи были популярны в провинции, куда подчас сложно было добраться всему оперному составу артистов. Так провинциальные любители оперного искусства познакомились с “Травиатой” Верди и “Кармен” Бизе, с “Евгением Онегиным” Чайковского и “Фаустом” Гуно.
После постановки “Пиковой дамы” на сцене областной филармонии в 1955 году, где партию Томского пел Г.Збарский, на тверской оперной сцене наступает длительное затишье. Только за проведенным в 1992 г. Международным конкурсом оперных певцов им. С.Я.Лемешева последовали постановки опер “Риголетто” Верди (1997) и “Евгений Онегин” Чайковского (1998). Они связаны с работой в Твери авторитетного оперного режиссера Б.Покровского. Последняя его постановка – опера “Алеко” Рахманинова, с которой коллектив филармонии успешно выступил на Петербургском музыкальном фестивале в январе с.г.
Хочется верить, что оперная жизнь в Твери возродится. В помещении Театра молодежи за последние годы состоялись постановки оперетт под руководством М. Кларисова. Уже несколько лет в портфеле тверского композитора Ю.П. Штуко лежит законченная камерная опера “Непокоренная” по одноименному рассказу С.Моэма (либретто П.Резникова). И наверное не за горами то время, когда в Твери вновь откроется музыкальный театр. На этот раз оперный.
Нина Дроздецкая
Статья опубликована в газете “Тверские ведомости”, № 11, 7-13 февраля 2003 года